Неточные совпадения
Но об том — об том он совершенно забыл; зато ежеминутно помнил, что об чем-то забыл, чего нельзя забывать, — терзался, мучился, припоминая, стонал, впадал в бешенство или в
ужасный, невыносимый
страх.
Теперь
страх, томительный и
ужасный, достиг крайнего напряжения, овладев возбужденными до последней степени нервами, а надежда замерла, скрывшись где-то в глубоких тайниках его сердца.
— Вот и все. А прибавьте к этому самое
ужасное, то, что каждый раз, почувствовав настоящее вдохновение, я тут же мучительно ощущаю сознание, что я притворяюсь и кривляюсь перед людьми… А боязнь успеха соперницы? А вечный
страх потерять голос, сорвать его или простудиться? Вечная мучительная возня с горловыми связками? Нет, право, тяжело нести на своих плечах известность.
Он убил ее, и когда посмотрел на
ужасное дело своих рук, то вдруг почувствовал омерзительный, гнусный, подлый
страх. Полуобнаженное тело Верки еще трепетало на постели. Ноги у Дилекторского подогнулись от ужаса, но рассудок притворщика, труса и мерзавца бодрствовал: у него хватило все-таки настолько мужества, чтобы оттянуть у себя на боку кожу над ребрами и прострелить ее. И когда он падал, неистово закричав от боли, от испуга и от грома выстрела, то по телу Верки пробежала последняя судорога.
Было ясно: с ней без меня был припадок, и случился он именно в то мгновение, когда она стояла у самой двери. Очнувшись от припадка, она, вероятно, долго не могла прийти в себя. В это время действительность смешивается с бредом, и ей, верно, вообразилось что-нибудь
ужасное, какие-нибудь
страхи. В то же время она смутно сознавала, что я должен воротиться и буду стучаться у дверей, а потому, лежа у самого порога на полу, чутко ждала моего возвращения и приподнялась на мой первый стук.
«Так вот он, 4-й бастион, вот оно, это страшное, действительно
ужасное место!» думаете вы себе, испытывая маленькое чувство гордости и большое чувство подавленного
страха.
Я убежден, что он очень страдал от
страху, особенно в ночь накануне, в ту
ужасную ночь.
Зачем я рассказываю эти мерзости? А чтобы вы знали, милостивые государи, — это ведь не прошло! Вам нравятся
страхи выдуманные, нравятся ужасы, красиво рассказанные, фантастически страшное приятно волнует вас. А я вот знаю действительно страшное, буднично
ужасное, и за мною не отрицаемое право неприятно волновать вас рассказами о нем, дабы вы вспомнили, как живете и в чем живете.
То же сказала и вся его семья, которая, несмотря на свое прежнее благорасположение к Куролесову, давно уже смотрела на него со
страхом, как на
ужасного злодея.
Казалось, какая-то сверхъестественная сила приковала их на всю жизнь к этим разверстым пастям, и они, под
страхом ужасной смерти, должны были без устали кормить и кормить ненасытное, прожорливое чудовище…
И вот, в час веселья, разгула, гордых воспоминаний о битвах и победах, в шуме музыки и народных игр пред палаткой царя, где прыгали бесчисленные пестрые шуты, боролись силачи, изгибались канатные плясуны, заставляя думать, что в их телах нет костей, состязаясь в ловкости убивать, фехтовали воины и шло представление со слонами, которых окрасили в красный и зеленый цвета, сделав этим одних —
ужасными и смешными — других, — в этот час радости людей Тимура, пьяных от
страха пред ним, от гордости славой его, от усталости побед, и вина, и кумыса, — в этот безумный час, вдруг, сквозь шум, как молния сквозь тучу, до ушей победителя Баязета-султана [Баязет-султан — Боязид 1, по прозвищу Йылдырым — «Молния» (1347–1402).
— Я ничего не могу представить
ужаснее положения ребенка, которого прямо из приюта, полного
страха божия, отдают
ужасным матерям вроде княгини Варвары Никаноровны, у которой ни бога, ни религии и никаких правил… Я не знаю, как правительство на все это смотрит, а по-моему, я бы не отпустила дочь жить с княгинею Протозановою.
Страх есть дело невольное, и, без сомнения, эти несчастные чувствуют нередко то, что я, за грехи мои, однажды в жизни испытал над самим собою; и если
ужасные страдания возбуждают в нас не только жалость, но даже некоторый род почтения к страдальцу, то знайте, господа! что трусы народ препочтенный: никто в целом мире не терпит такой муки и не страдает, как они.
Похолодевшая от
страха, дрожа всем телом и предчувствуя что-то
ужасное, Надежда Федоровна стояла у постели и спрашивала...
И в это время мое положение представляется таким
ужасным, что мне хочется, чтобы все мои слушатели ужаснулись, вскочили с мест и в паническом
страхе, с отчаянным криком бросились к выходу.
Ужасную! вы мучите меня.
Я
страх как любопытна — что такое?
И как меня могли вы оскорбить?
Я вас не знала — у меня врагов
И нет и не было. Убийца мужа
Один и есть.
Известно, какое страшное орудие составляла тайная канцелярия, вместе с «словом и делом», в руках клевретов Бирона; известно также, что не один Бирон пользовался этим
ужасным средством держать всех в безмолвном
страхе и повиновении.
С одной стороны будет действовать
страх от Селивана, а с другой —
страх от
ужасных стихов… Каково это выйдет и можно ли это выдержать?
Дядю боялись все, а я всех более, потому что он и во мне хотел «развить мужество», и один раз, когда мне было три года и случилась
ужасная гроза, которой я боялся, он выставил меня одного на балкон и запер дверь, чтобы таким уроком отучить меня от
страха во время грозы.
Мучим голодом,
страхом томимый,
Сановит и солиден на вид,
В сильный ветер, в мороз нестерпимый,
Кто по Невскому быстро бежит?
И кого он на Невском встречает?
И о чем начался разговор?
В эту пору никто не гуляет,
Кроме мнительных, тучных обжор.
Говоря меж собой про удары,
Повторяя обеты не есть,
Ходят эти угрюмые пары,
До обеда не смея присесть,
А потом наедаются вдвое,
И на утро разносится слух,
Слух
ужасный — о новом герое,
Испустившем нечаянно дух!
Страх Василия Андреича теперь совершенно прошел, и если он боялся чего, то только того
ужасного состояния
страха, который он испытал на лошади и в особенности тогда, когда один остался в сугробе.
Н. И. Миллер всегда был страстный читатель, и потому он не скучал, а читал и не замечал, как уплывала ночь; но вдруг, в исходе второго часа ночи, его встревожило
ужасное беспокойство: пред ним является разводный унтер-офицер и, весь бледный, объятый
страхом, лепечет скороговоркой...
Гробовое молчание. В том-то и дело, что гробовое молчание, да еще на такой категорический вопрос. «Ну, что бы им, что бы им хоть в эту минуту прокричать!» — мелькнуло в голове его превосходительства. Но гости только переглядывались. Аким Петрович сидел ни жив ни мертв, а Пселдонимов, немея от
страха, повторял про себя
ужасный вопрос, который давно уже ему представлялся...
Мы в первый раз слышали, что это был человек, который имел разнообразные свойства: он любил свою родину, любил отеческий обряд и испытывал
страх, что все это может погибнуть при перемене понятий, и он сделал
ужасное дело, «предав кровь неповинную».
После я узнала, что верная служанка охраняла таким образом замок своей госпожи от горных душманов, которыми кишели окрестные горы. Но до того, как я это узнала, особенно в первые ночи, этот
ужасный вой внушал мне безотчетный
страх.
Но в Ницше хмеля жизни нет. Отрезвевший взгляд его не может не видеть открывающихся кругом «истин». И вот он старается уверить себя: да, я не боюсь их вызывать, эти темные ужасы! Я хочу их видеть, хочу смотреть им в лицо, потому что хочу испытать на себе, что такое
страх. Это у меня — только интеллектуальное пристрастие ко всему
ужасному и загадочному… Вот оно, высшее мужество, — мужество трагического философа! Заглянуть ужасу в самые глаза и не сморгнуть.
— От
страха, от
ужасных открытий, что я была женой честного человека и теперь жена разбойника.
Нет ничего
ужаснее людей, одержимых
страхом, всюду видящих опасности, заговоры, покушения.
Постоянный
страх наказания, тяжелая домашняя работа и, наконец,
ужасные и головоломные упражнения, которыми полдня занимался с ней хозяин, все это окончательно изменило крутой и тяжелый характер девочки.
Я проводил с ними беседы о холере, о причинах заболевания и способах от него уберечься; чтобы рассеять
страх перед бараками, разрешил посещение заболевших родственниками; в санитары набирал местных шахтеров — из тех, которые выздоровели у нас в бараках; от них товарищи их узнавали, что ничего
ужасного в бараках у нас не делается.
И не столько
страх, сколько это чувство стыда и сострадания должно заставить нас, людей, не находящихся в этом положении, ответить так или иначе на это новое,
ужасное явление русской жизни.
Но, кроме чувства
страха, которое возбуждают эти люди, есть еще и другое чувство, и чувство гораздо более обязательное, чем чувство
страха, чувство, которое не можем мы все не испытывать по отношению людей, попавших рядом случайностей в это
ужасное положение бродяжнической жизни. Чувство это — чувство стыда и сострадания.
Еще в детстве, слушая
ужасные сказки, она смеялась, когда подруги ее от
страха едва смели дышать.
Устроившая свидание горничная первая в паническом
страхе убежала из сада и разбудила всех в доме. Послышался шум и говор. Потеряв всякое самообладание при виде смертельно раненного друга детства, думая о горе своей матери, когда она узнает о ее бесчестии и
ужасной катастрофе, которой она была причиною, Марья Валерьяновна воскликнула...
Язык подошел к испуганной цыганке и оговорил ее роковым «словом и делом». Ее окружает конвой; полицейский чиновник грозно приказывает ей следовать за ним. Трясясь от
страха, потеряв даже силу мыслить, так внезапно нахлынула на нее беда, она хочет что-то сказать, но губы ее издают одни непонятные, дрожащие звуки. Покорясь беспрекословно, она следует за
ужасным оговорителем.
На этот раз извини в нем слабость владыки, который хочет похвалиться, как он умел силою своего духа и ума оковать
ужасных врагов, державших так долго Русь в неволе и
страхе.
Волынской дрожал от унижения, от
страха, что Липман откроет тайну его женитьбы, от чувства
ужасного состояния, в которое поставил Мариорицу, жертвующую для него всем, что имела драгоценнейшего на свете — девическою стыдливостью, — и, бешеный, уступил своему врагу. Он молчал.
Остановились в
страхе оба путника. Добежать бы надобно, да полянка-то ясная опять вдаль ушла, — чуть виднеется, в лесу же мрак сгустился еще непрогляднее, еще
ужаснее.
Слушал я ее со
страхом, потупляя по временам глаза. И что ж? — сбылось ее предсказание:
ужасные громы варшавской битвы перекатывались надо мной, гроза свирепствовала вокруг меня, но я вышел из нее цел и невредим. А лихие люди все-таки меня пришибли.
И заплакал он слезами притворными. Но
страх его был искренен. Он боялся, чтобы Андрей Васильевич не умер в первый день заточения и чтобы смерти этой не причли ему в вину. Зарезать, удушить, отравить — таких мер никогда не брал он с своими пленниками: он считал это грехом
ужасным. Обыкновенно морил он их медленною смертью в цепях, предоставляя срок жизни их богу: тут еще нет греха.
Еще более усилился этот
страх вестями с разных сторон об
ужасном постояльце.
Какое-то привидение, высокое, страшное, окровавленное до ног, с распущенными по плечам черными космами, на которых запеклась кровь, пронеслось тогда ж по рядам на вороной лошади и вдруг исчезло.
Ужасное видение! Слова его передаются от одного другому, вспоминают, что говорил полковник генерал-вахтмейстеру об охранении пекгофской дороги, — и
страх, будто с неба насланный, растя, ходит по полкам. Конница шведская колеблется.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве всё в той же тревоге, нерешимости, в
страхе и вместе в радости ожидая чего-то
ужасного.
Теперь я думаю, что и струсь я по-настоящему, по самому обыкновенному, то и в этом не было большой беды, но тогда мой
страх показался мне
ужасным.
И каждый человек, как я это познал и увидел, был подобен тому богатому и знатному господину, который устроил пышный маскарад в замке своем и осветил замок огнями; и съехались отовсюду странные маски, и, любезно кланяясь, приветствовал их господин, тщетно вопрошая, кто это; и приходили новые, все более странные, все более
ужасные, и все любезнее кланялся господин, шатаясь от усталости и
страха.
Возвращаясь же домой все среди такой же бесчисленной и оживленной толпы, я думал о том, как далека от нас
ужасная война и как при всей своей ярости она бессильна над человеческой жизнью и созданиями человека. Каким прочным, точно вылитым из стали, казалось мне все: и трамваи, и извозчики, и эти парочки на круглых скамейках, и весь обиход нашей жизни… и еще смешнее стал мой тогдашний первоначальный постыдный
страх. Нам ли бояться?